Памяти Ивана Васильевича Топала
ОБОЛЬЩЕННЫЙ СВОБОДОЙ
Семнадцатого декабря ему исполнилось бы 75.
Я благодарен судьбе за то, что знал этого удивительного человека и много лет дружил с ним. Девять лет разницы в возрасте совершенно не чувствовались: в нем не было никакой солидности, напыщенности, официоза. Обычно мы называли друг друга по именам, а по имени-отчеству – крайне редко, иногда с иронией.
Это был мыслящий лирик, тонкий эстет-гуманитарий с критическим складом ума. Как он умудрился стать инженером-электриком и всю трудовую часть жизни отдать всяким генераторам и трансформаторам – у меня никогда не укладывалось в голове!
С ним было невероятно интересно беседовать. Наши многочасовые вечерние беседы нередко завершались под утро. Темы обсуждали разные, но в числе приоритетных была литература – поэзия, проза, юмор, шедевры мировой литературы, творческие удачи местных литераторов.
С большим уважением он отзывался о классике гагаузской литературы Дмитрии Карачобане, с которым его связывали тесные дружеские отношения на протяжении 16 лет. Назубок знал творчество писателя. Опубликовал о нем целую серию аналитических статей.
Наши телефонные беседы, разумеется, не занимали много времени. Это были стремительные обмены последними новостями. И всякий раз заканчивались его любимым призывом: «Живем дальше!»
Он был очень любознательным и жизнелюбивым человеком. Всегда стремился к прекрасному, новому, интересному. Был похож на ребенка, запрограммированного природой на познание окружающего мира. Но дети, как правило, вырастают из этого состояния. Он же оставался таким до последних дней жизни.
Терпеть не мог банальностей и штампов. Вот примеры его поздравлений:
С Днем рождения! Ликуй!
Прыгай! Кувыркайся!..
Или:
Весьма рад, что дожил еще раз до возможности поздравить тебя с очередным Днем рождения! Будь здоров и весел. Цени свободу. Живи интересно. Переводи. Гордись этим. Вот что пишут об Исмаиле Гаспринском как переводчике:
"В традиционных обществах Востока роль переводчика была зачастую важнее роли визиря или маршала, а влияние его сильнее указов или военных действий!" М-да...
Джон Топуэлл (гагауз).
9.10.2010
Заурядное житейское мероприятие он превращал в занимательное действо. Сочинял остроумные эпиграммы, басни. В приглашении на свое 40-летие, например, он указывал, что весь вечер гостей будет развлекать ансамбль «Дёрт филджан» («Четыре стакана»). А через двадцать лет все друзья Ивана Васильевича получили Повестки в суд со следующим текстом:
«Приглашаетесь в качестве свидетеля по Делу № 171248 о растрате 21900 дней жизни гражданина Топала И.В.
В программе:
1. Обвинительные речи (размышления, мнения).
2. Защита:
– взятки, принятие алкоголя, закуски;
– танцы – на расстоянии, с талией под рукой, „групповуха”, др.
3. Вынесение решения (пострадавших и т. д.).
Начало процесса – в 18 часов 20.12.2008
В связи с тем, что в Комратском суде не успели завершить в срок евроремонт, дело будет слушаться в здании напротив (учреждение „Атлантида”), г. Комрат, ул. Ульянова, 253.
Секретариат».
С ДМИТРИЕМ КАРАЧОБАНОМ
Начиная с 70-х гг. прошлого века Иван Васильевич регулярно публиковался на страницах районной, республиканской и общесоюзной печати. В его статьях на литературную и общественно-политическую тематику всегда можно было найти новые любопытные факты и умозаключения. Но в советский период, естественно, свободный человек не мог реализовать все свои идеи, рассказать обществу обо всем, что терзает его как гражданиа. Да и после развала великой страны мало что изменилось, цензура только приняла другую форму, изменились разве что мотивы. Вероятно, исходя из этих соображений, в 1995 г. он учредил газету «Ачык Гёз» («Третий глаз»), которая дала ему возможность обращаться к людям напрямую, оглядываясь только на общечеловеческие заповеди и на положения законов, а не на субъективную волю партийных и государственных чиновников. Он дал жителям Комрата и Гагаузии возможность знакомиться с альтернативной точкой зрения, расширял политические и культурные горизонты. Писал на «неудобные темы» – о катастрофическом положении гагаузского языка, о массовой миграции нашего маленького народа, о местной проституции и т. п. Смело обличал бюрократизм, коррупцию, ханжество. Но плыть против течения – ох, какая непростая задача! Приходилось вступать в борьбу, даже участвовать в судебных делах – и в качестве истца, и в качестве ответчика.
Один показательный пример. Руководствуясь соображениями гуманизма и сострадания, И. В. Топал в 2001 г. через газету обратился к руководству Народного СобранияГагаузии с просьбой оказать помощь гагаузскому писателю Мирону Дерменжи, нуждавшемуся в инвалидной коляске. Почти три года длилась переписка с власть имущими, затем было судебное разбирательство – и в конце концов журналистская настойчивость И. В. Топала была вознаграждена, вопрос решили положительно. Это была его маленькая моральная победа.
А для души Иван Васильевич публиковал в своей газете уникальные подборки стихов, афоризмов, юморесок, карикатур. Отдельного упоминания заслуживает его ироническая фантасмагория «Ход ослом», в которой многие персоны гагаузского бомонда узнавали себя.
Очень любил каламбуры и острые эпиграммы. Не чурался эротической темы. Задорно, искрометно шутил, радуясь сам и радуя читателей. Называл себя «ценителем изящной словесности». И это была сущая правда.
20 марта 2014 г. я получил от Ивана Васильевича последнее электронное сообщение. Это было прощальное письмо. Тяжело его было читать. А каково было его написать!
«Петр Афанасьевич! Письмо – через тебя. Лишь для тех, кто этого достоин.
Приятели, други, знакомые!
Все, к-рые сумели разобраться во мне, оценив и негатив (не святоша), и позитив – притяжение к справедливым идеям, умным людям и книгам, умение восторгаться прекрасным, особый «оргазм» от тайны возникновения художественного Чуда (!), в то же время открытое, прямолинейное неприятие халтуры, погони за славой, конформизма и т. п. – об этом, к примеру, мои эпиграммы, пародии, выступления (простите за нескромность!).
Я любил жить, а не существовать. Потому наступление болезней, безысходности встречаю как неприемлемый статус для себя...»
В последний раз довелось увидеться с ним 24 марта в Комратской больнице, куда мы пришли навестить его с Петром Михайловичем Пашалы. А через день я был в своем родном селе в кругу самых близких людей. Мы вспоминали моего отца, умершего ровно двадцать лет назад. Вдруг зазвонил мобильный. Я глянул на имя высветившегося контакта: И. В. Топал. «Да, Иван Васильевич!»– ответил я бодрым голосом, обрадованный его звонку. Но на другом конце сначала была тишина, а потом послышался плачущий голос Евдокии Дмитриевны, его супруги. Я все понял раньше, чем она мне сообщила…
С СУПРУГОЙ ЕВДОКИЕЙ
У Ивана Васильевич Топала осталась нереализованная мечта – он хотел издать свою книгу – «Обольщение свободой». Успел подобрать материалы для нее – свои лучшие статьи, журналистские расследования, размышления, воспоминания, фельетоны, стихи. Недавно я обнаружил в них пронзительные четыре строчки, которые звучат своего рода эпитафией, прощанием с яркой, насыщенной чувствами и поступками, жизнью:
В истоках всех моих начал,
В молитвах всех моих религий –
Недогоревшая свеча
И недочитанная книга.
Пётр Чеботарь
