К 65-летию Фёдора Гагауза

СПОРТСМЕН, ОФИЦЕР, ПОЛИТИК

Наша беседа с Фёдором Никодимовичем Гагаузом состоялась по моей инициативе в его уютной кишиневской квартире. Мы беседовали за чашкой ароматного турецкого кофе. Я задавал вопросы, ответы на которые мне были интересны самому. Возможно, они будут интересны и для широкого круга читателей. В непринужденной обстановке человек порой раскрывается больше, чем с трибуны у микрофона.

– Дорогой Фёдор Никодимович! Друг, земляк, однокашник – как к тебе обращаться?

– Меня устраивает любой вариант! Потому что все три отражают истину.

– Приближается твой очередной юбилей. А круглая дата – это всегда повод для подведения итогов, анализа сделанного, уточнения планов на будущее. Шестьдесят пять – рубеж солидный, возраст зрелости… И всё же предлагаю оглянуться назад, к истокам. Скажи несколько слов о родителях.

– Родители мои простые труженики, крестьяне. Отец родился 11 сентября 1938 года. Он почти всю жизнь работал трактористом, его трудовой стаж – 49 лет! Сейчас на пенсии, жив-здоров. Своё дело передал младшему сыну. Мама, Анна Фёдоровна, родилась 28 августа 1937 года. Сначала работала в колхозе, а потом – в детском саду. К сожалению, 22 января этого года её не стало.


– Ты не сказал, как отца зовут.

– Отца при рождении нарекли Никодимом, но впоследствии, когда в 60-е годы меняли паспорта, отец настоял, чтобы его записали Николаем. В результате вышла интересная ситуация с отчествами: у самого старшего, то есть у меня, – Никодимович, а у моих братьев и сестёр – Николаевич и Николаевна.

В своё время родители не получили должного образования, окончили всего по 5 или 6 классов, точно не помню. В годы своей учёбы они очень испытывали недостаток в учебниках и других школьных принадлежностях (элементарно не было карандашей, ручек, тетрадей и книг), тем не менее, по их рассказам, они жаждали получать знания. Кроме того, их сельская житейская мудрость помогала им ориентироваться и в повседневной жизни, и достаточно грамотно оценивать различные политические события.

Отец выучился на тракториста, он не только хорошо освоил свою профессию, но и разбирался в любых двигателях, в технике, в электричестве. Он мне рассказывал, что один молодой специалист с дипломом механика (имени называть не будем) частенько обращался к нему с просьбами объяснить, как работает тот или иной прибор или агрегат.

– Сколько детей в семье?

– Всего нас семеро: пятеро братьев и две сестры. После меня по возрасту двойняшки – Степан и Федора, потом сестра Мария, брат Пётр, брат Дмитрий и самый младший – наш Ваня. Степан и Иван живут в родном селе, сестра Федора – в Чадыр-Лунге, сестрица Мария замужем в Измаиле, она врач-гематолог, один из лучших врачей в районе. Брат Пётр проживает в Чадыр-Лунге. Дмитрий с семьей (его жена родом из Томая) обосновался в Волгоградской области, построил себе там дом.

– Как прошло твоё детство? Как ты учился?

– В целом детство у нас было весёлым и счастливым. Конечно, в тот период были определённые материальные трудности, но мы не жаловались. Родители старались дать нам образование, они придавали этому большое значение. По сути, благодаря родителям мы все получили среднее образование. У меня и у сестры Марии высшее образование. Поэтому я благодарен родителям за это. Другие братья и сестра Федора тоже учились хорошо и имели возможность поступить в вузы, и на чем настаивали родители, но в те годы, когда развалилась большая страна СССР, образование было нивелировано, дипломы в те годы не особо ценились. Прошло время, и жизнь показала, что всё-таки образование – вещь необходимая.

– Где ты учился после школы?

Я окончил 8 классов с отличием, это дало мне право без экзаменов поступить в среднее специальное учебное заведение. Сам, без сопровождения родителей, я поехал в Кишинев сдал документы в автодорожный техникум. Здесь я проучился 4 года, получил специальность автомеханика. Во время учёбы увлёкся спортом – борьбой самбо. Занимался я в спортзале «Динамо», что на улице Дзержинского (ныне ул. Асаки). Моим тренером был Пётр Иванович Герги. Я участвовал в различных соревнованиях, в том числе всесоюзных, стал кандидатом в мастера спорта.

В 1978 году после окончания техникума поступил на заочное отделение Кишиневского политехнического института, но осенью меня призвали в армию. Я очень хотел служить в спортивной роте в Кишиневе (в тот период были спортивные роты пограничных, десантных и внутренних войск), но мечта моя не реализовалась, и я попал в город Волжский в Волгоградской области. Служил в учебном подразделении инженерных войсках, в котором обучали молодых солдат освоению инженерной техники, предназначенной для переправы людей и техники через водные преграды. Через год, в декабре 1979, как известно, советские войска вошли в Афганистан. Из патриотических побуждений я обратился к командиру батальона с рапортом, в котором попросил отправить меня туда. Служить на самом трудном и опасном участке для меня было честью. «Пока нет необходимости, – сказал командир, – сейчас ты нужен здесь. А если понадобится, мы отправим тебя и без твоего рапорта».


В 1980 году в звании старшины я вернулся из армии и устроился на работу в Чадыр-Лунге, в Районном объединении механизации, руководителем которого тогда был Пётр Васильевич Люленов – уважаемая личность в районе. Проработал я тогда полтора года. За это время было несколько попыток приобщить меня к комсомольской и партийной работе на уровне села и района. Но меня это не очень привлекало. А вот предложение перейти на работу в систему МВД оказалось для меня более интересным, и в августе 1982 года я дал согласие перейти на работу в Чадыр-Лунгское МРЭО ГАИ, которое обслуживало 9 районов юга Молдавии (Чимишлия, Леово, Кантемир, Бессарабка, Комрат, Чадыр-Лунга, Тараклия, Вулканешты и Кагул), отделение РОВД по регистрации и перерегистрации транспортных средств и выдаче водительских удостоверений. Там я проработал 6 лет. Затем меня перевели в аппарат райотдела внутренних дел, где сначала я работал начальником отделения по работе с участковыми инспекторами, потом стал заместителем комиссара и так далее.

– Какие самые яркие воспоминания связаны с работой в руководстве Чадыр-Лунгского райотдела?

С 1990 по 1996 год я работал заместителем комиссара района. Событий было много, и я помню их в деталях того сложнейшего периода. Разваливалось огромное государство, шло становление молдавского государства. И небывалый рост самосознания гагаузского народа, который боролся за свои права.

Конечно, я помню все эти даты, все яркие и трагические события того времени. Как всё формировалось, в какой сложной и напряженной обстановке происходило становление гагаузской государственности. Ярко помню период волонтёрского нашествия. Очень напряжённым был 1990-й год. В июле Верховный совет МССР отказался предоставить гагаузскому народу автономию, в ответ 19 августа съезд депутатов всех уровней объявил о создании Гагаузской Республики и своей независимости. На 30 октября были назначены выборы в Парламент Гагауской Республики. Чтобы сорвать эти выборы, молдавское правительство во главе с Премьер-министром Мирча Друк организовал вооруженный поход волонтёров на гагаузские районы по трем направлениям – на Комрат через Чимишлию, на Чадыр-Лунгу – через Бессарабку и на Вулканешты – через Кагул. В наших населенных пунктах была организована оборона. На мой взгляд, это была совершенно безответственная авантюра, которая могла привести к большой крови!

Регион был отключен от связи. Нам, сотрудникам внутренних дел, руководству РОВД, приходилось докладывать о ситуации министру МВД СССР В. Бакатину по каналу спецсвязи железнодорожного ведомства. Однажды я был свидетелем такого сеанса связи. Начальник милиции Д. Дмитриев докладывал о том, что ситуация у нас очень сложная и для предотвращения кровопролития надо вводить внутренние войска. Что и было сделано через пару дней.

Кстати, тогда к нам пришла помощь также из Приднестровья, свыше 2,5 тысяч человек. Через территорию Украины, через Тарутино, приехала большая колонна автобусов и другой техники приднестровцев, которую жители Чадыр-Лунги встречали с цветами и слезами на глазах. Это мы должны помнить всегда. На границе села Валя-Пержей я встречал их в сопровождении 4–5 наших сотрудников. Мы не были совершенно уверены, что это были приднестровцы, так как распространялось в этот период много дезинформации. Была версия, что под видом тираспольчан к нам пробивается группа волонтёров из Кишинева. Мобильной связи в то время не имелось. Первое, что тогда бросилось в глаза, – это номерные знаки транспортных средств (тираспольские, бендерские…), на которых они прибыли. В головном автобусе оказался один наш земляк из Гайдара. Он подошел ко мне и говорит:

– Дядя Федя, я такой-то.
– Откуда вы едете? – спрашиваю я.
– Из Тирасполя! – отвечает он! Мы к вам третий день уже пробиваемся…

Второй момент. Молдавским волонтёрам, которые ехали к нам со стороны Бессарабки, дорогу перекрыли в Твардице. Бывший председатель колхоза Парликов Петр Михайлович распорядился блокировать дорогу тракторами, плугами. Во главе колонны к ним подъехал министр МВД Молдовы Ион Косташ. Увидев, что дорога перекрыта, он обратился к сотруднику нашего райотдела милиции, находившемуся на этом посту:

– Я тебе приказываю: разблокируй немедленно дорогу! Убери людей и технику!
Наш сотрудник (это был капитан Василий Мутафчи) наотрез отказался выполнять приказ.
– Я тебя уволю! – грозится Косташ.
– Не вы меня брали на работу, не вы и увольнять будете.

Этот эпизод красноречиво показывает отношение твардичан и сотрудников нашей милиции к этому походу.

Потом, когда в наш регион была введена военная бронетехника и внутренние войска Союза ССР, мы принимали солдат, размещали их и вместе с ними обеспечивали порядок. Они пробыли у нас около сорока дней.

Нам, сотрудникам внутренних дел, приходилось принимать активное участие во всех процессах. Мы были на острие всех событий и находились как бы между двух огней: с одной стороны, мы подчинялись Министерству внутренних дел Молдовы, а с другой – служили своему народу, поскольку были его частью.Криминогенная ситуация была сложной. Процветал рэкет, людей грабили среди бела дня. Нам приходилось крайне тяжело. Было много проблем материально-технического характера. Законодательство не отвечало изменившимся реалиям. В такой сложнейшей общественно-политической ситуации находились все наши районные комиссариаты полиции, и абсолютное большинство личного состава самоотверженно и достойно выполняли свой долг – защиту населения и обеспечение их безопасности, проявляя при этом высокий профессионализм и патриотизм.

К сожалению, не обошлось без жертв. В частности, ночью 24 мая 1992 г. сотрудниками Министерства национальной безопасности Молдовы (ныне Служба информации и безопасности) был убит старшина полиции Георгий Сыртмач и ранен Борис Железогло.

Помню, накануне этого трагического события, мы с комиссаром Виктором Алексеевичем Дмитриевым обсуждали осложнение текущей ситуации и пришли к выводу, что необходимо вновь перейти на усиленный режим службы. Это была стандартная практика, когда личный состав комиссариата переходил на усиленный вариант несения службы – 50 процентов работают, вторые 50 отдыхают. И так через день, многие сутки, иногда и месяцы подряд. Помню, я отдежурил вместе с коллегами без происшествий, а на следующие сутки с 23 на 24 мая произошла трагедия с Сыртмачом. В тот день ответственным дежурным был другой заместитель комиссара, Герца Георгий Васильевич. Оказалось, что в наш район прибыла диверсионная группа в полном смысле этого слова. Во главе этой группы были два работника Министерства национальной безопасности Молдовы – капитан Моля Георгий Николаевич и старший лейтенант Загороднюк Олег Григорьевич.

Участники этой группы прибыли в Чадыр-Лунгу на двух транспортных средствах – на уазике, так называемой «буханке», в котором (как впоследствие было установлено) было 12 молодых ребят, в том числе студентов, вооружённых автоматами и гранатами; во второй автомашине, Волге-24, было пять человек, в том числе – два вышеуказанных офицера. Уазик с людьми они оставили в районе железнодорожной станции, напротив нефтебазы. А сами на легковой машине заехали в центр города Чадыр-Лунга, где были остановлены нашим нарядом полиции, в состав которого входили Георгий Сыртмач, Борис Железогло и Николай Греков. В момент проверки документов капитан Моля, по непонятным для нас причинам, выстрелом в упор убил нашего сотрудника. Завязалась перестрелка, во время которой, как выяснилось потом, Олег Загороднюк выскочил из машины и побежал выполнять свою задачу – устроить диверсию (бросить гранату в дом) против семьи Пашалы Михаил Константиновича (бывшего народного депутат Союза ССР), где был задержан нашим сотрудником – Савелием Ергогло (нами в этом домовладении был выставлен вооруженный пост) и водворен в ИВС (изолятор временного содержания). А капитан Г. Моля на Волге, бросив диверсантов, находившихся в уазике, выехал в сторону Каушан через Бессарабку. По селекторной связи МВД наши тут же связались с коллегами из Бессарабки, которые сообщили, что накануне эта же машина проезжала в сторону Чадыр-Лунги в связке с уазиком. «Ищите уазик», – предупредили они нас. На основе этой информации наши сотрудники стали искать уазик. Под утро, часа в 3–4, машина была обнаружена. В ходе задержания один из диверсантов был убит. Остальные 11 сдались и были также задержаны и водворены в ИВС, где содержались 30 дней. Вероятно, они испугались, что боеприпасы, находившиеся в их машине, могут сдетонировать. Затем мы передали задержанных в Кишинев.

Геройски погибшего Георгия Сыртмача мы хоронили всем миром, собрались люди со всего района. Эмоции были накалены до предела.
По факту этого диверсионного акта было возбуждено уголовное дело, но затем фактически было спущено на тормозах, сами участники не понесли никакого наказания. Более того, сотрудники МНБ Г. Моля и О. Загороднюк продолжили дальше службу в органах, а материалы уголовного дела исчезли. Лет десять назад я попытался их найти в прокуратуре, но не смог найти материалы уголовного дела.Считаю, что трагические события мая 1992 года, в результате которых геройски погиб на посту наш работник и патриот Георгий Сыртмач, впоследствии награжденный Президентом Республики Молдова Петром Лучинским высшим воинским орденом «Ştefan cel Mare», нужно описать в деталях, пока живы многие участники и свидетели тех событий. Молодое поколение должно знать об этом.

В эти сложнейшие времена распада большой страны, обретения Молдовой независимости и создания автономии, полиция продолжала выполнять свой профессиональный долг. Центральное министерство не могло обойтись без территориальных подразделений, потому что элемент доверия в нашей работе имел огромное значение. А мы, в свою очередь, не могли не сочувствовать чаяниям своего народа, который были призваны защищать.

– Ты не договорил насчет учёбы…

– Да, учёбу в политехническом завершить мне не удалось, и в 1983 году я ушёл из института. Во-первых, мне приходилось полностью отдаваться работе, времени практически не оставалось. Во-вторых, инженерная специальность меня уже не очень привлекала, моя карьера уже больше была связана с работой во внутренних органах. Поэтому в 1986 году я поступил в Киевскую высшую школу МВД СССР. В те дни, когда произошла Чернобыльская катастрофа, я как раз находился в Киеве, оформлял документы.

Впоследствии, в 1996 году, я поступил на стационарное отделение Академии публичного управления при президенте Республики Молдова и на это время оставил службу в органах внутренних дел. По окончании Академии я посвятил себя политике.

– Какие были твои первые шаги в новой для тебя сфере?

– В Гагаузии начиналась предвыборная кампания, в которой я участвовал, находясь в команде будущего нового Башкана Дмитрия Кройтора. В августе 1999 года наш кандидат выиграл выборы, и я был назначен начальником УВД Гагаузии. На этом посту я находился до весны 2002 г. На мой взгляд, эти годы были успешными для нашего управления внутренних дел автономии. Мы получали материально-техническую помощь из Турции, Азербайджана, России, проводили огромную работу по подготовке специалистов, повышению их квалификации и мн. др.


В политическом плане события развивались следующим образом. В 2001 году к власти пришли коммунисты. Их лидер В. Воронин был избран президентом Молдовы. В тот момент Председателем Народного Собрания Гагаузии был Михаил Васильевич Кендигелян. Он подписал соглашение с Ворониным о взаимной поддержке, то есть регион обязался, что будет поддерживать на выборах коммунистов, а коммунисты взяли на себя обязательства из десяти пунктов, в числе которых была реализация в полном объеме полномочий Гагаузской автономии. Как показала история, Воронин обманул гагаузское руководство. Позднее стало известно, что, став президентом, уже в апреле он созвал заседание Совета безопасности и поставил задачу сменить Кендигеляна. К тому времени большинство депутатов Народного Собрания составляли коммунисты. Они попытались сместить Кендигеляна. Башкан Кройтор заступился. Тогда коммунисты решили убрать обоих. С августа того года они стали всячески шельмовать деятельность Д. Кройтора. В итоге это привело к тому, что Народное Собрание в начале 2002 г. объявило Исполкому недоверие, была попытка проведения незаконного референдума по отставке Башкана, которая провалилась. Законно избранному Башкану в этот период была оказана политическая поддержка – состоялся его визит в Турцию, где его принял сам Президент Сулейман Демирель. Такая же поддержка была оказана и со стоны России – Кройтора принял мэр Москвы Юрий Лужков. Но давление на Дмитрия Кройтора продолжалось, и в конце концов в середине лета 2002 г. он сложил свои полномочия. Естественно, члены Исполкома, к числу которых относился и я, также лишились своих постов.

В 2003 году были выборы в Народное Собрание Гагаузии, я баллотировался по Гайдарам, но проиграл односельчанину Чебану́ Иван Ивановичу.

– Как сложилась дальше твоя карьера?

Я остался без работы и, соответственно, без средств к существованию. Поехал в Германию, там работал. Мне оказывали помощь родные братья.

Когда скидывали Кройтора, меня не покидала мысль: как же случилось, что в регионе не нашлось ни одной общественно-политической организации, которая заступилась бы за своего законно избранного лидера?

В результате осознания этого прискорбного факта мы, группа единомышленников во главе с Михаилом Макаровичем Формузалом, в феврале 2004 года объединились и создали общественную организацию – движение «Единая Гагаузия». Нас, учредителей, было девять человек: Михаил Формузал, я, Сергей Бузаджи, Валерий Яниогло, Николай Стоянов, Дмитрий Арабаджи, Пётр Златов, Фёдор Добров и Вера Балова.

В апреле 2004 года мы начали выпускать газету «Единая Гагаузия», которая с периодичностью один раз в неделю выходила большим тиражом и поступала во все населенные пункты автономии до января 2018 г. Я считаю, что газета в целом на том историческом отрезке с достоинством выполнила свою организаторскую и просветительскую миссию.

В 2012 году я был избран депутатом Народного Собрания Гагаузии, где представлял родное село.


– Кроме выполнения непосредственно депутатских обязанностей, какие полезные для региона гуманитарные и культурные проекты можешь записать себе в актив?

– В качестве примера могу привести проект общественного движения «Единая Гагаузия» по доставке из Москвы церковной утвари для строящихся храмов в г. Комрате, Вулканешты, селах Копчак и Чишмекиой. Благодаря нашим контактам, Правительством Москвы приобреталась уникальная церковная утварь на специализированном предприятии в подмосковном посёлке Софрино и доставлялись партиями в наши православные приходы.

Будучи депутатом Парламента Молдовы, я свою роль всегда видел и вижу в защите интересов Гагаузской автономии. В этом плане у Гагаузии существуют серьёзные политико-юридические проблемы. Дело в том, что в 1994 году мы получили автономию на основе Закона об особом правовом статусе в усеченном виде, так как этот закон оформлен в качестве органического, а надо было в качестве конституционного закона. Этот факт создает одну из проблем в реализации полномочий автономии. Практика других стран показывает, что там, где есть политические автономии – везде полномочия этих автономий закреплены конституционными законами. В 2003 году Парламент Молдовы внёс статьи о Гагаузии в Конституцию страны. Это, безусловно, было очень важным событием. Но эти статьи декларативны, ибо в них не указаны наши полномочия, не закреплены наши основные права.

В Парламенте мною выдвинуто несколько десятков законодательных инициатив, которые направлены на закрепление в республиканском законодательстве полномочий Гагаузии в той или иной области. Однако политическая элита Кишинева блокирует этот процесс. В этой ситуации нам необходимо всем, в том числе Народному Собранию, Башкану, Исполкому, проводить более активную политику защиты наших прав, опираясь на дипломатию и помощь дружественных стран и международных институтов. Пока мы не закрепим полномочия Гагаузии в Конституции Молдовы, будет всегда риск их лишиться.

– Мы с тобой – уроженцы села Гайдар. Несколько лет назад была издана книга по истории нашего села. Автором книги является наш замечательный краевед Фёдор Савельевич Куру. Мы с тобой каждый по-своему содействовали реализации этого культурного проекта: я участвовал в редактировании книги, а ты подставил плечо в материальном плане – выделил весьма солидную финансовую помощь…

– Это был не лично мой вклад, а вклад всей моей семьи, в первую очередь, моих детей – сыновей Дмитрия и Александра.

– 24 октября 2017 года в стенах гимназии села Гайдар была организована региональная научно-практическая конференция «Ф. А. Ангели – учёный, писатель, дипломат». Перед началом мероприятия в вестибюле состоялось торжественное открытие мемориальной плиты в честь нашего знаменитого земляка, имя которого носит гимназия. Помню, тогда было заявлено, что «автором идеи проведения конференции и спонсором изготовления и установления мемориальной плиты выступил депутат Парламента Республики Молдова Фёдор Никодимович Гагауз».

– Я с большим уважением всегда относился к Фёдору Афанасьевичу. Это был мой старший товарищ и учитель, а также мудрый, отзывчивый и очень чуткий человек, без преувеличения – выдающаяся личность общегагаузского и республиканского масштаба. Достаточно бегло посмотреть его биографию, чтобы убедиться в этом. Поэтому я считал своим долгом увековечить имя этого поистине неординарного и одаренного человека.

– В каких партиях ты состоял?

– В КПСС я вступил в тот период, когда начал работать в органах внутренних дел. В дальнейшем, после развала страны, я больше не был членом никакой партии. В настоящее время я являюсь депутатом Парламента Республики Молдова от Партии социалистов, но членом партии не являюсь.

– Чем близка тебе идеология социалистов?

– Уже более двадцати лет на уровне Гагаузии и в целом страны мы продвигаем следующее: борьбу за полную реализацию Закона о правовом статусе Гагаузии, политическое представительство региона в центральных органах власти страны, сохранение традиционных ценностей наших народов (семьи, православной религии, этнической самобытности и др.), стратегическое партнёрство с Российской Федерацией, сохранение статуса русского языка как языка межнационального общения, независимости и нейтрального статуса Республики Молдова и др. Все эти задачи и принципы полностью совпадают с идеологией социалистов. Именно поэтому, когда в 2014 году мне было предложено участвовать в парламентских выборах от Партии социалистов, я без колебания принял это предложение. И вот уже третий созыв подряд в меру сил отстаиваю в Парламенте интересы гагаузского народа и в целом Республики Молдова.


– Какое у тебя звание?

– Полковник полиции. Это звание я получил в декабре 2000 года.

– Какие у тебя есть награды?

– Орден Михаила Чакира, звание Почётный гражданин Гагаузии, Орден Почета (Ordinul de Onoare) Республики Молдова.

– Расскажи, пожалуйста, о своей семье.

– Женился я в 1980 году. Супруга – моя односельчанка Иоргу Федора Георгиевна. Мы учились в параллельных классах. Но сближение произошло в Кишинёве, где она училась на филологическом отделении Пединститута им. И. Крянгэ. После окончания института она работала школьным преподавателем в Чадыр-Лунге и в родном селе.


У нас двое прекрасных детей, которыми мы по праву очень гордимся – это два сына: Дмитрий (1981 г. р.) и Александр (1985 г. р.)
Оба получили высшее образование. Старший окончил юридический факультет УЛИМа, а младший – факультет международных экономических связей Молдавского госуниверситета. Позднее оба они получили постуниверситетское образование в Московском государственном университете. В настоящее время оба живут и работают в Москве, занимаются бизнесом, у каждого своё направление. Старший сын, Дмитрий, женат, у них растут три дочери, а у нас с супругой, получается, три замечательные внучки, которым мы бесконечно рады. Александр пока в раздумьях.


– Благодарю за откровенную беседу! Желаю тебе здоровья и успехов в парламентских баталиях!


Вопросы юбиляру задавал Пётр Чеботарь